Семипалатинская программа будет жить

О значении Семипалатинской программы для жителей Алтайского края, усилиях губернатора Александра Карлина по ее пролонгации и ее перспективах главному редактору информационно-аналитического сайта Doc22 Артему Кудинову рассказал стоявший у истоков этой программы профессор, член-корреспондент РАМН Яков ШОЙХЕТ.

- Яков Наумович, сегодня многие забыли, что Семипалатинская программа дала Алтайскому краю, в каком формате реализуется она сегодня…

- Сразу хочу заметить: Семипалатинская программ никогда не сворачивалась, она действует и по сей день. Срок ее действия заканчивается только в 2010 году. Программа финансируется, средства выделяются, и довольно значительные. Не финансируются только научные исследования, которые вследствие этого фактически приостановились. Думаю, это неслучайно. Ведь наука подошла к очень острым вопросам, таким,  как заболеваемость потомков  тех, кто был в свое время облучен. А это уже реабилитация других поколений. Видно, поднимать эту тему попросту побоялись. К тому же (а может, это и главное!) на это потребуются значительные  деньги. Между тем никак не затронута была социальная составляющая Семипалатинской программы, не была секвестрирована социальная помощь жителям регионов, пострадавшим от ядерных испытаний. Алтайский край все эти годы очень прилично финансировался. В этом нет никаких сомнений, результаты, как говорится, налицо, они зримы. Взять строительство краевой клинической больницы, краевой поликлиники… Ведь только на эти объекты затрачены огромные средства. В совокупности все затраты на выполнение Федеральных Законов и Программ по ликвидации последствий ядерных испытаний превышают, наверное, размер краевого бюджета.

Я убежден, что с каждой по отдельности радиационной катастрофой можно покончить. При моем участии, когда-то в Минэкономики перешли  от программ Чернобыльской, Уральской и Семипалатинской к единой программе реабилитации территорий, подвергшихся радиационному воздействию. Так что, на самом деле действует одна программа, имеющая три составные части. Все они сегодня финансируются. Единственное, что по Семипалатинской компоненте не финансировались научные исследования.

Но вот по поводу того, что же будет после 2010 года, с Семипалатинской программой была полная неразбериха. Научные исследования были свернуты, значит, нет новых данных. Заслуга губернатора Карлина в том, что он встретился с премьер-министром Путиным, поднял эту проблему, и в результате было принято решение о начале работ по пролонгации программы. Ведь всем понятно, что до 2010 года реабилитация населения завершиться не может.

После встречи Александра Карлина с Путиным председатель Правительства РФ подписал поручение федеральным министерствам начать работу по пролонгированию программы на 2011-2016 гг. Таким образом, было получено принципиальное указание главы кабинета, без которого невозможна работа по любой из федеральных программ. Уже разработана концепция, осуществлены предварительные разработки. Встал вопрос, связанный с юридическими аспектами. К сожалению, они очень запутаны, ведь решать проблемы определения дозы облучения граждан крайне сложно. Вот и получается, что сегодня иногда помощь могут получать получают люди, абсолютно не пострадавшие от радиации, и наоборот. 

Убежден, что Конституционный суд принял правильное решение: льготы должны распространяться на тех, кто получил дозы облучения. Однако на это принципиально важное решение нередко просто не обращают внимания. Проживал в период атмосферных испытаний на Семипалатинском полигоне в населенном пункте, можешь получить удостоверение пострадавшего, хотя никакой дозы облучения он и не получил. А в Федеральном Законе  написано: основанием для предоставления льгот является получение дозы в этот период. А значит, сам факт проживания в населенном пункте в различные периоды, не является основанием. Не надо забывать, что радионуклиды подвергается со временем распаду. И в организме человека, и в природной среде. По подсчетам ученых, в течении 1 года реализуется 96%  полученной дозы облучения. В этом отношении радиационная ситуация в Алтайском крае, считаю, намного безопаснее сейчас некоторых соседних регионов.

Однако надо понимать, что в целом Алтайский край пострадал серьезно. Причем были воздействия и не связанные с радиацией. Ведь последствия носили комплексный характер, которые зачастую не учитывались. Если было радиационное воздействие, то не надо было строить Коксохим, развивать в Алтайском крае химическое производство.  Ведь это канцерогены, которые усиливают кумулятивно последствия испытаний. Решение о пролонгировании действия Семипалатинской программы верное, и оно принесет нашему региону, его жителям большую пользу. Сегодня создана специальная комиссия при МЧС. До лета 2010 года должна быть сверстана программа, сейчас готовится методика, которая позволит по-новому рассчитывать дозы; учитывая возраст людей в момент радиационного воздействия. По определению суммарных доз облучения предстоит  очень большая работа.

- Использовали ли вы в своей научной работе какую-либо секретную информацию?

- Нет, мы пошли другим путем. Мы обошли данные о величине ядерного заряда. Мы рассчитали дозу не по заряду, а по радиоактивному облаку. Таким образом, полностью ушли от секретности. Благодаря участию компетентных органов, мы сделали свою работу, нигде не перейдя границы секретности.

- Как бы вы оценили научное значение результатов, полученных в ходе научных исследований в рамках Семипалатинской программы работы?

- Наши материалы опубликованы в Соединенных Штатах, Германии. Мне не совсем удобно говорить на эту тему, ведь я лицо, что называется, заинтересованное. Разработки по Семипалатинской программе играли определенную роль при создании американских методик реконструкции и расчетов доз облучения.  В подарок нам американские ученые прислали двухтомник по влиянию ядерного взрыва 1951 года на население США. Результаты наших исследований использовались и при написании фундаментального труда «Физика ядерного взрыва». Многие зарубежные институты и организации проявляли интерес к нашей работе, в которой, к слову сказать, участвовали и международные коллективы. Многие наши публикации носят международный характер, готовились совместно РАН и НАТО, при участии американских, немецких и др.  ученых – медиков, физиков, химиков, биофизики и т.д. Ведь данные, полученные нами, уникальны.

Работать ученым в регионе, конечно, труднее, чем в Москве. Но мы преодолели все барьеры и работали на уровне мировой науки. Смею заверить, что наши результаты активно используются ведущими учеными и научными институтами за рубежом.  А после пролонгирования Семипалатинской программы наши научные традиции получат продолжение, будут продолжены исследовательские работы по уже полученным материалам.

-Но сегодня алтайские ученые, внесшие огромный вклад в изучение последствий испытаний, оказались в известном смысле не у дел…

- Проблема в том, что есть закон, который по-новому смотрит на бюджет страны. Получается, что федеральное министерство не может финансировать науку и ученых регионального уровня. Пришлось изменить всю схему финансирования научных исследований по Семипалатинской программе, передать их московским институтам. А теперь они присылают свои разработки нам для научной экспертизы. И мы вынуждены делать эту работу, не имея никакого финансирования и занимаясь важным делом фактически на общественных началах.  А ведь на Алтае есть научные группы, которые могли бы эффективно участвовать в этой работе, обладая уникальными по объему и качеству материалами. К примеру, Институт региональных медико-биологических проблем, который создан был при мединституте, а теперь работает при Главном управлении соцзащиты Алтайского края. Институт работает, но по отдельным направлениям. Финансируется неважно, частично из краевого бюджета, немного из Москвы. А ведь работа ученых могла бы приносить значительно больше пользу, если бы вписывалась в федеральную программу. Ситуация поменялась после встречи Александра Богдановича с премьером. Сегодня, знаю, готовится письмо о включении алтайских ученых в рабочую группу МЧС по разработке программы «О преодолении последствий ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне» на 2011-2016 годы.

- Каковы, с вашей точки зрения, последствия встречи Карлина и Путина, насколько это все серьезно…

- Я не сомневаюсь, что программа будет продолжаться. Даже не допускаю, что этого не произойдет по причине кризиса. Единственное, надо успеть подготовить все необходимые документы до лета, чтобы включиться в бюджетный процесс. В противном случае придется принимать какое-то промежуточное решение, но это хуже.  Убежден, ни один руководитель страны сегодня не возьмет на себя ответственность за прекращение программы, связанной с преодолением последствий ядерных катастроф. Наоборот, правительство сразу поддержало инициативу нашего губернатора, хотя время-то  тяжелое для страны. До января будущего года надо будет завершить работу над программой. Потом согласовать ее в министерствах и ведомствах. В мае-июне она должна быть представлена в Правительство РФ.

Мне кажется, что если бы этой встречи не состоялось, если бы Карлин не поднял тему Семипалатинской программы в разговоре с Путиным, то вполне вероятно, что она бы и закончилась в 2010 году. А возобновить ее потом было бы очень трудно. Пролонгация – это одно, а возобновление программы, открытие новой статьи в бюджете, да на такую сумму – это просто невозможно.

Кстати, не надо думать, что Семипалатинская программа всех всегда устраивала. Польза ее для Алтайского края очевидна. Но некоторым чиновникам она была словно кость в горле. Ведь схема ее финансирования была выстроена так, что практически полностью исключала возможность иного использования денег.  Огромные средства федерального бюджета поступали в адрес исполнителей через казначейство. Поэтому, как это не покажется странным на первый взгляд, главными противниками ее выступали некоторые алтайские чиновники и политики. Они почти в открытую выступали против Семипалатинской программы, чем немало удивляли своих коллег из других регионов, пострадавших от ядерных испытаний или катастроф.  Им казалось, что если бы не было Семипалатинской программы, то они получали бы дотации через бюджет и сами решали вопросы их распределения.

- Чем принципиально программа 2011-2016 гг. отличается от предыдущих?

- Принципиально ничем. Она так же будет базироваться на коллективных мерах защиты, а не на индивидуальных. Этот принцип будет соблюдаться еще много десятилетий, пока не пройдут три поколения детей. Ну, а по содержанию она, конечно, будет отличаться. Будут расставлены другие акценты, приоритетом станет профилактика иммунных нарушений, реабилитация, а не лечение болезней, как прежде. Нужно будет сосредоточиться на новом поколении жителей края, женщинах репродуктивного возраста.

- С точки зрения медицинских технологий эта задача сложнее?

- На самом деле, технология реабилитации намного сложнее, чем принято нередко считать у нас. К примеру, то, что я видел в качестве реабилитационных отделений за рубежом, аналогов в Алтайском крае нет. Даже близко по уровню нет. Реабилитация – это сложнейший механизм, соединяющий метаболическую, физическую, функциональную  и т.д.  реабилитацию. Это требует сложнейшего оборудования.

- В разрабатываемом сейчас проекте программы предполагается финансирование науки?

- Да, проект предполагает возврат к этому важнейшему аспекту программы.

- В том числе и в Алтайском крае?

- Я не делю науку на мировую, федеральную и прочую. Наука границ не имеет. Вопрос в том, смогли ли вы создать научные коллективы, которые генерируют новые знания. Взять, например, коллектив, который был создан в Алтайском крае. Ведь в него входили не только алтайские ученые, но и ученые из Москвы, других регионов, даже из-за рубежа. Поэтому, говоря о возобновлении финансирования научных изысканий, надо говорить не о финансировании алтайских ученых, а о финансировании научной работы в интересах Алтайского края. Так будет правильнее! Ведь дают деньги тому, кто может решать проблемы. Не было бы наших наработок прежних лет, то сегодня не было бы возврата к программе, не было бы ее пролонгирования. Собранных материалов хватило на разработку новой программы даже теперь, когда несколько лет не велись научные исследования. Ведь накоплен сумасшедший по объему материал! Даже к настоящему моменту он обработан только лишь процентов на 15.  Нет сил и средств, чтобы эту работу завершить. Там огромный задел по генетике, иммунологии, растениеводству, зоологии, по целым научным направлениям. Вся эта уникальная информация открыта. 

- У большинства жителей края Семипалатинская программа  ассоциируется с грандиозными строительными объектами социальной инфраструктуры. Какие планы на будущие пять лет?

- Потребность строительства новых объектов, конечно же, в Алтайском крае существует. Надо реализовать ту задумку, которая родилась в нашем регионе: создать медицинский комплекс, который позволил бы решать проблемы пациента едиными группами специалистов, объединять их усилия, сегодня разрозненные вследствие узкой специализации.  Получается, что сейчас больные с комплексом болезней не знают, где им лечиться, а врачи не знают, где их лечить.  В результате многие заболевания становятся неоперабельными. Если же есть комплекс больниц, объединяющий лучшие силы региональной медицины, то это коренным образом меняет ситуацию. Повысится операбельность людей, многогранность помощи, ее эффективность. Можно называть такой комплекс кластером. Строительство краевой больницы – конечно же, большое достижение. Но там сегодня нет гепатологии, пульмонологии, челюстно-лицевой хирургии, много чего нет. А современная больница, предполагающая универсальное комплексное лечение, за рубежом представляет собой небольшой город. Как, к примеру, в Граце (Австрия), где госпитальная база – целый город, площадью равный всей центральной части Барнаула, с двумя вертолетными площадками на зданиях нейрохирургического отделения и отделения детской хирургии. Больница рассчитана на 4,5 тыс. коек. Но она одна на 1,6 млн. жителей Штирии, все остальные учреждения реабилитационного характера.  А у нас в Барнауле столько больниц, что пересчитать  пальцев на руке не хватит, эффективность же их работы оставляет желать лучшего в силу ограниченности специальных отделений.

Сейчас в Барнауле завершается строительство онкологического центра.  Создается мощнейший комплекс, куда, кроме онкоцентра, войдет краевая клиническая больница, 5-я городская больница (РТП). Ему по силам будет решать самые сложные задачи. Уверен, что Семипалатинская программа поможет осуществить эти планы.