Геннадий Шейда: «Краевой власти и «Единой России» нынче не позавидуешь»

Руководитель краевой организации партии РПР-Парнас считает, что грядущие испытания дают шанс для глубокой перезагрузки всей политической системы страны. А Алтайскому краю, по его мнению, предстоит выстраивать новую конфигурацию отношений между властью и обществом.

Беседой главного редактора информационно-аналитического портала Doc22 Артема Кудинова с Геннадием Шейдой, одним из политических старожилов Алтайского края, Doc22 завершает публикацию цикла интервью с крупнейшими политиками региона. Нам показалось особенно важным, что такой масштабный и обстоятельный разговор с лидерами КПРФ, «Справедливой России», ЛДПР, «Единой России», «Яблока» и РПР-Парнас состоялся накануне серьезных испытаний, перед которыми стоит страна и наш регион в преддверии наступающего 2015 года.  Мы очень рассчитываем, что в будущем году все участники политической жизни в Алтайском крае будут проявлять ответственность и конструктивность, работать в интересах региона и его жителей.

Геннадий Шейда считает, что конструирование системы сдержек и противовесов – главный вызов, стоящий перед руководством страны и Алтайского края.

- Геннадий Петрович, как бы ты оценил итоги уходящего 2014 года, года - знакового для политической жизни Алтайского края?

- Год был тяжёлым не только для страны, но и для Алтайского края. Был он тяжёлым и для нашей партийной организации. Все мы знаем о сложностях в нашем регионе, вызванных природными катаклизмами и сопровождавшихся сокращением помощи федерального бюджета. Поэтому, действительно, в данной ситуации администрации края не позавидуешь. Партия РПР-Парнас откликалась на важнейшие политические события года. Правда, наша партийная организация не принимала участия в губернаторских выборах, не выдвигала своего кандидата. Возможность участия обсуждалась, мы анализировали ситуацию, оценивали шансы, вели консультации  как на региональном, так и на федеральном уровне. В итоге, взвесив все за и против, мы решили, что в настоящее время не готовы к участию в серьезной политической кампании. Да и законодательство этому не благоприятствует. Но я бы не стал всё валить на законодательство и объективные обстоятельства. Есть примеры, тот же Горно-Алтайск, где при тех же обстоятельствах нам удалось зарегистрироваться и принять участие в выборах.

Мы, считаю, выработали правильную позицию, позволяя себе критику федеральных органов власти и краевых, в том числе. Поскольку должна существовать оппозиция, без этого нет политического развития, нет альтернатив. Что касается ситуации внутри партии, то она также была очень сложная. В партии шла дискуссия о путях и перспективах ее развития. Она, эта дискуссия, была вызвана, с одной стороны, резким всплеском активности в столицах, связанной с поствыборными событиями 2011 года, на Болотной, Сахарова,  кампанией за честные выборы. С другой стороны, наступившими затем спадом и политической реакцией.

- В чем смысл этих споров?

- Шла дискуссия на федеральном уровне, в ходе которой Владимир Рыжков, наш лидер, на мой взгляд, продемонстрировал более взвешенную и перспективную позицию. Она заключалась в том, что партия должна последовательно участвовать во всех выборах, включая местные, неуклонно укреплять своё влияние и поддержку на низовом уровне, а не рассчитывать исключительно на какой-то верхушечный переворот в Москве и так далее. В этой ситуации наше региональное отделение поддержало его позицию...

- В Алтайской региональной организации РПР-Парнас были дискуссии по этому поводу?

- Были. У нас состоялся расширенный политсовет, на который приехал Рыжков. Он изложил свою позицию, и мы её обсуждали. Мы приняли обращение в федеральный политсовет, в котором поддержали его позицию. Не скрою, были разные точки зрения, были сожаления. Но, тем не менее проголосовали единогласно. И если Рыжков вышел из РПР-Парнас, то наше региональное отделение, несмотря на поддержку его взглядов,  всё-таки в партии осталось.

- А чем это было обусловлено?

- Ну, мы являемся пятой парламентской партией в Барнауле. В этом смысле я даже горжусь нашими регионом, сохранившим политическое многообразие. Считаю, что чем больше политических альтернатив, тем больше кадровых позиций, каких-то новых идей. В общем, я это отношу только в плюс, полагая, что даже один наш депутат – Анатолий Вытоптов работает, на мой взгляд, весьма эффективно. Потерять такой ресурс мы просто не могли.

-  Тем не менее,  как-то вас совсем не было заметно в контексте такого важнейшего в политической жизни Алтайского края последнего десятилетия, как выборы главы региона? Правильное у меня впечатление сложилось или не совсем?

- Наше участие заключалось в том, что 60 наших людей были делегированы в состав избиркомов в качестве их членов. Вот, кстати, еще один бонус  РПР-Парнас как пятой в Алтайском крае парламентской партии. А именно – возможность направлять своих представителей в состав избирательных комиссий. Это была одна из причин, почему мы не прекратили деятельность регионального отделения после публичного заявления Рыжкова. Как бы то ни было, принимая решение об участии в выборах, мы исходили из того, что результаты выборы предрешены. Мы о поддержке Александра Богдановича Карлина нигде публично не заявляли, но и не выступали против. А  через нашего депутата заявили о своем политическом нейтралитете. К нам с просьбами о поддержке обращались практически все кандидаты в губернаторы. В том числе была просьба и от «Единой России» - поставить подпись за выдвижение Александра Богдановича. В итоге мы не поддержали никого. Кто-то расценил нашу позицию как негласную поддержку Карлина. Кто-то осудил РПР-Парнас за оппозицию действующему губернатору. Однако, как бы то ни было, после заявления нашего депутата к нам и нашим членам с предложениями о поддержке и участии в избирательной кампании перестали обращаться кандидаты.

- А сколько их, членов партии РПР-Парнас, в Алтайском крае?

- Официально 50 членов. Когда-то, когда массовость была одним из основных критериев легальности партии, у РПР-Парнас численность рядов в крае достигала и 1500.

- Вот эти 50 членов партии, они реальные?

- Конечно! Поскольку мы - партия европейски ориентированная, то считаем, что партия не должна быть массовой. Партия должна быть кадровой, профессиональной, с серьезным экспертным потенциалом. А в нынешних условиях особенно, чтобы это была, помимо всего прочего, ещё и управляемая партия. По большому счёту, я даже не завидую «Единой России» по поводу её численности. Представляю, сколько аппаратных и финансовых усилий требует поддержание элементарной управляемости и политической эффективности, какие ресурсы для этого требуются! Думаю, это совершенно не оправдано, нужно двигаться к другой модели. Поэтому мы уделяем больше внимания взаимодействию со структурами гражданского общества, с экспертным сообществом, с политологами, проводим политологические, экономические конференции. Считаем, что сторонников у нас гораздо больше. Ну, на выборах в Барнауле 2012 году в гордуму  за нас проголосовало около 8 тысяч горожан.

- Вот вы достаточно жёстко критикуете федеральную власть, но конструктивной критики в адрес краевой власти я меньше от вас слышу. Есть ли у вас вообще какие-то внятные претензии к краевой власти?

- Мы критикуем краевую власть, скажем так, за дефицит политической дискуссии, недооценку институтов гражданского общества. Однако не только критикуем, но и вносим свои предложения, к примеру, по вопросу формирования Общественной палаты края. Краевой власти не достаёт диалога с организациями, которые могут задавать неприятные вопросы, быть оппонентами. Ключевой принцип нашей партийной  идеологии заключается в том, что власть и общество должны быть уравновешены, сбалансированы, гармоничны. Сейчас явно доминирует власть, а общество где-то немножко опаздывает. Впрочем, и партийная система очень сложно развивается, поскольку не завёршён процесс дифференциации интересов и т.д. Не только наша партия переживает кризис. Прошедшие выборы на Алтае показали, что потери понесли все парламентские партии. Проблемы России и Алтайского края, что все стремятся выстроиться под одного какого-то лидера. Это наша беда, что не появляется нормальных альтернатив, с одной стороны, конструктивных, с другой - ответственных.

- В этом году, по весне, на самом старте губернаторских выборов широко обсуждалось, договорятся ли между собой основные политические партии. С твоей точки зрения, возможен ли такой союз и что может объединить их?

- Мы участвовали в этих переговорах, обсуждали проблемы снижения муниципального фильтра, подписывали совместные заявления. Мы пытались строить коалицию в более безобидном вопросе, как выборы депутата Барнаульской городской Думы. Где противоречий могло быть гораздо меньше, а возможностей и перспектив для каких-то коалиций - гораздо больше. Тем не менее даже тогда этого не произошло,  и я из этого абсолютно не делаю трагедию.

- Почему?

- Во-первых, есть серьёзные идеологические различия между РПР-Парнас и коммунистами. Во-вторых, хоть и декларируется какая-то идеологическая близость позиций «эсеров» и коммунистов, но я в их сближение не верю. Пока партийная политика задаётся во многом из единого центра, и по крупным, стратегическим вопросам перспектив для коалиции между нынешними парламентскими партия я не вижу. С другой стороны, мы видим, что очень часто в последнее время все крупные партии поддерживают политику президента.

- А консолидация мелких непарламентских партий вероятна в Алтайском крае?

- Считаю, что для этого нет объективных причин. Не определились базовые интересы больших социальных групп и это всё серьёзно сдерживает становление партийной системы. Самым главным,  системообразующим фактором в политической системе страны у нас остаётся и, боюсь, ещё на ближайшие пять лет останется исполнительная власть. А она  пытается монополизировать свою роль в  общественно-политическом пространстве посредством таких инструментов, как тот же Народный фронт или профсоюзы, хотя последние должны были быть ближе к КПРФ.

- А кстати, как ты оцениваешь Общероссийский народный фронт, как видится роль, которую играет он в политическом пространстве  Алтайского края?

- Когда я говорил о том, что в современной России исполнительная власть пытается монополизировать влияние на общество, вот напрямую это сложно сделать, и это было бы неправильно. Поэтому Кремль и идёт на создание таких структур, которые могли бы стать посредниками в диалоге власти и общества. И такие инструменты появляются, всё новые и новые. Общественной палаты не хватило по каким-то причинам. Затем появился Народный фронт. Причем если посмотреть, что за люди там, то выясняется, что они в большинстве представлены и в Общественной палате… Я знаю некоторых из них, отношусь с уважением, но они в какой-то мере всё-таки заложники определенной государственной политики. Да, у них есть возможность встречаться, говорить неприятные вещи… Вот вспоминаю, когда Невинский (Валерий Валентинович, известный юрист, профессор АлтГУ, разработчик Конституции РФ и доверенное лицо Президента РФ – А.К.) перед президентом Российской Федерации справедливо поставил вопросы о проблемах местного самоуправления, его низкой бюджетной обеспеченности…

Если говорить об ОНФ, то я считаю, что это преходящий институт. Он скорей всего не сможет жить самостоятельно, а  по большому счёту, он - лишний. Всё- таки идеальная модель - это эффективная партийная система, обеспечивающая сменяемость  власти. Ведь, по большому счёту, у нас с 1991 года управляет в значительной мере одна и та же группа.

- Считаешь, что Общественная палата края, какие-то другие общественные институты более гармонично вписываются в политический ландшафт Алтайского края?

- Во-первых, Общественная палата опирается на закон, там есть прописанная в законе процедура, нравится она нам или нет. Во-вторых, вот президент Путин сказал, что уполномоченный по правам человека, другие региональные омбудсмены не должны быть связаны с исполнительной властью региона. Я поддерживаю его заявление. Но ведь у нас в Алтайском крае Общественную палату, при всём уважении ко всем ее членам, формирует в значительной мере губернатор. Руководит ею экс-губернатор, а права человека в нашем регионе защищает бывший вице-губернатор. Надо как-то социальные лифты расширять, делать эти институты более зависимыми от общества, открывать возможности карьерного роста в политической сфере не только перед чиновниками.

- Ожидания в преддверии 2015 года - самые тревожные. Опасения очень велики, что ситуация будет ухудшаться и, как следствие, будет расти социальная напряжённость в обществе. С твоей точки зрения, как может развиваться общественная жизнь в Алтайском крае, есть ли предпосылки для повышения «социальной температуры» в регионе?

- Я считаю, что микшировать такое обострение может расширение политической дискуссии, диалога, каналов обратной связи. Именно  это может стать как раз неким спасением. Это мы видим и по опыту других стран. В Алтайском крае такого диалога с критиками власти, да и порой просто с самостоятельными людьми  явно не достаёт…

- То есть нет такой площадки у нас?

- Абсолютно нет именно такой площадки, нигде не пересекается в нашем регионе власть и общество. Вот даже нас, парламентскую партию, практически не приглашают ни на городской, ни на краевой уровень власти. Как будто бы нас и не существует! Может быть, с приходом Виталия Снесаря («политический» вице-губернатор Алтайского края – А.К.) ситуация изменится. По правде говоря,  некоторые изменения работы краевой власти с партиями мы с его появлением почувствовали.

- Всё-таки, с твоей точки зрения, может ли ситуация в регионе, что называется, пойти вразнос?

- Многое будет зависеть от федерального центра. В регионе есть определённый запас прочности, несмотря на тяжелейшие проблемы макроэкономического свойства. Я считаю, что как раз вот для нашей партии, для людей европейски ориентированных в плане политических институтов, я как раз вижу, с одной стороны, и сложности, но, с другой стороны, открываются и новые политические возможности.

Нам бы очень не хотелось, чтобы возникли предпосылки для «русского бунта», бессмысленного и беспощадного. Революции в России никогда до добра не доводили. И выход  мы как раз и видим в демократизации, в усилении институтов не только исполнительной власти, но и, к примеру, парламентских, общественных. Мы с недоумением восприняли идею снижения объема и уровня полномочий краевого парламента по вопросу кадровых назначений, поскольку как раз и выступаем за усиление таких политических инструментов как Законодательное собрание или Общественная палата. Пока же в Алтайском крае отчетливо проявляются тенденции к укреплению авторитаризма, пусть и просвещённого. Создавать какие-то сдержки и противовесы - это очень сложная работа. Никто, по большому счету, не умеет делать этого. Так что, это как раз вызов, на который, судя по всему, придется отвечать и России, и Алтайскому краю.

- Какие задачи перед партийной организацией РПР-Парнас стоят в будущем году?

- Это усиление сотрудничества с институтами гражданского общества, укрепление взаимоотношений с близкими идеологически политическими партиями. Чтобы подойти к думским выборам 2016 года уже консолидированной силой, способной пройти в Государственную Думу. Ну и будем продолжать работу общественной приёмной нашего депутата в Барнаульской городской думе , чтобы не только повышать к нему доверие, но и решать острые социальные проблемы, которые в Барнауле постоянно возникают.

Беседовал Артем Кудинов